Краткий полуденный отдых подходил к концу. Аруйхи немного скучал по временам, когда мог позволить себе бездельничать несколько часов кряду: нежиться в прохладной тени, потягивая свежий сок коики, и в минуты сладкой дремы смотреть свои скучные, ничем не примечательные грезы. Утро на Архипелаге всегда начиналось рано, рассвет многие встречали, уже будучи целиком в работе, а вот когда солнце приближалось к зениту, оттесняя тени к самым ногам, его лучи слепили слишком сильно и неприятно жгли кожу, а морская вода нагревалась так, купаться в ней было все равно что плескаться в супе. Наступало затишье — время вкусного обеда и бодрящего дневного сна, время, когда можно было вдоволь насладиться плодами своих трудов.

На многих островах по-прежнему жили так — размеренно и неторопливо, шаг за шагом, день за днем. Некитака же поколебала вековые устои. В Некитаке важно было успеть: встать раньше, сделать больше, забраться выше и крикнуть громче. На Некитаку со всех сторон смотрели падальщики, алчные и ненасытные. Стоило хищнику, истинному хозяину этого острова, не суметь вовремя отмахнуться когтистой лапой — и голодные пасти отрывали новый кусок земли, пережевывали его и отрыгивали искаженным, утратившим связь с истоками.

Аруйхи искренне жалел, что этот хищник не может подняться со своего ложа и попередушить падальщиков. И, тем не менее, неустанно следил за тем, чтобы зубы хищника были крепки, а когти остры. Всем остальным занималась его царственная сестра.

Вознеся краткую молитву Амире и возложив на ее алтарь скромные дары — как оно обычно и бывало, когда Аруйхи обращался к богине по личной нужде, а не во время обязательных ритуалов, — он миновал деревянные столбы-колонны с подвешенными на них незатейливыми светильниками и невольно замедлил шаг. В центре небольшой залы, приподнятый над полом круглым постаментом из полированных зеленых камней, высился ветвистый красно-бурый коралл. Вместе с вооруженными стражами на входе во дворец этот коралл встречал всех гостей королевы каханга.
И выглядел, признаться, не так внушительно и эффектно, как хотелось бы Аруйхи. Может, стоило все же установить фонтан?

— Мой принц.

В отворившуюся дверь проскользнул невысокий жилистый аумауа в одежде, слишком добротной для представителя его касты. С одной стороны, Некитака делила племя на части глубокими пугающими рвами, с другой — ухитрялась стирать издревле устоявшиеся границы. Немудрено, что многие уана Архипелага относились к городу с сомнением и даже негодованием.

— Да?

Гонец отвесил Аруйхи почтительный поклон и протянул ему небольшой аккуратный сверток.

— Послание для вас и королевы. От Майру.

***

Онеказа нашлась на своем привычном месте — троне, принадлежавшем многим поколениям ее предков. Она днем отдыхала еще меньше своего брата. Бывали дни, когда она и вовсе не позволяла себе расслабиться. Аруйхи чувствовал ее напряжение — все равно что корзина, сплетенная слишком туго, — но понимал: все, что он может для нее сделать, — это стоять молчаливой тенью в ее ногах и надеяться, что его умения никогда не понадобятся короне.

На ближайшие часы дворец закрыли для посещений — всех, кроме одного, — и Онеказа, откинувшись на спинку трона, читала книгу. Заметив Аруйхи, она приветствовала его коротким кивком, закрыла книгу, устроила ее у себя на коленях и жестом отпустила стражу. Аруйхи проводил воинов хмурым взглядом. Он не отличался большой доверчивостью и никогда не возражал против усиленной охраны.

— Тебе не о чем волноваться, я говорю, — пухлые губы Онеказы изогнулись в легкой улыбке. — Избранный Нгати не может навредить мне.

Аруйхи глубоко вдохнул, преклонил колено перед ее троном и передал ей посылку, оказавшуюся связкой пальмовых дощечек. Он считал, что навредить может кто угодно, пока у него есть руки, чтобы держать оружие. Что уж говорить о том, кто силой мысли мог топить целые корабли?

По лицу Онеказы пробежала тень.

— Даже если так… Если сыну Нгати предначертано обезглавить народ уана, значит, богиня не оставила нам права на искупление.

Аруйхи поднялся на ноги слишком быстро. Все мышцы в его теле напряглись, сердце заколотилось в груди, кровь прилила к вискам. Глухо заворчали лежащие по бокам от трона Кохопа и Тангалоа. Трудно было сказать, что больше встревожило тигров — резкое движение или мрачная решимость их королевы.

Сказать Аруйхи по-прежнему было нечего. Онеказа и так знала, какая буря свирепствовала в его душе.
Взгляд упал на обложку книги. Судя по потрепанную переплету, книга проделала долгий путь, прежде чем легла на колени королевы каханга. Украшенное многочисленными завитушками название, да еще и повернутое вверх ногами, Аруйхи прочитать не смог.

— Мне все еще неясно, — наконец, пробормотал он, — почему ты не хочешь, чтобы Майру представила его лично.
Онеказа дочитала послание и сложила пальмовые дощечки вместе.

— Майру — его строгая наставница. Все, что успела о нем узнать, она изложила в своем письме. Прошло не так много времени, чтобы ее присутствие стало необходимым. Кроме того, — добавила Онеказа, заметив, что Аруйхи собирается возразить, — рядом с ней он наверняка будет чувствовал себя более… скованно. Мы же с тобой хотим посмотреть на истинного сына Нгати, а не на его бледную тень, стесненную чужой силой.

Аруйхи хмыкнул и сложил руки на груди.

— Экера, что ж за избранный, чья сила так легко уступает Майру?

Онеказа звонко рассмеялась. Кохопа подтянулся на передних лапах, ткнувшись своей огромной мордой ей в колени, и она положила ладонь на его широкий косматый лоб.

— Сила Майру велика, и, без сомнения, ей покровительствует Нгати. Но дети, чью душу в чреве Рикуху обнимала сама богиня, — это, мой дорогой брат, нечто совсем иное. [nick]Принц Аруйхи[/nick][icon]http://ipic.su/img/img4/fs/1554058142.jpg[/icon][status]Make Huana great again[/status]

Отредактировано Рекке (25.04.2019 20:34:53)

— Ваше Величество, прибыл избранный Нгати.

— Пусть заходит, я говорю, — рассеянно отозвалась Онеказа.

Стражник поклонился и скрылся с глаз. Аруйхи переступил с ноги на ногу, расцепил руки — он не должен был выглядеть слишком недружелюбно — и опустил ладонь на рукоять топора. Не слишком дружелюбно, экера, но и не так, чтобы создать обманчивое впечатление неготовности или нежелания защищаться. Любой, кто входил в этот зал, должен был помнить, что за серьезную провинность его голова может полететь с плеч — и неважно, будет это голова хазануи Рауатай, вайлианского купца или… избранного Нгати.

Аруйхи никогда не говорил об этом, но гнев богини беспокоил его в разы меньше, чем жизнь и благополучие его королевы, его сестры.

Вошедший поразил Аруйхи не только своим причудливым внешним видом, но и тем, насколько он, на самом деле, был молод. Почти ребенок! Пусть и немногим уступающий Аруйхи — сильнейшему из матару каханга — ростом и шириной плеч.

Онеказа кивнула, разглядывая избранного с улыбкой и нескрываемым любопытством. Ее можно было понять. Переливающаяся в неярком свете бело-голубая чешуя, плавники, клубок каких-то… щупалец вместо волос. Обо всем этом королеве и принцу уже не раз с охотой рассказывали очевидцы (коих за последние недели набралось немало даже при том, что Майру старалась лишний раз не выпускать любимца Нгати за стены гильдии), но одно дело — услышать чужой рассказ, и другое — увидеть своими глазами. Аруйхи то и дело хотелось как следует проморгаться. Словно боги прогневались и наслали морок на его глаза.

Впрочем, кто мог сказать наверняка, не признак ли их священного гнева стоял сейчас посреди тронной залы?

— Я рада приветствовать тебя в своем дворце, избранный Нгати, — Онеказа склонила голову к плечу, лукаво щурясь. — Текеху, да? Я много слышала о тебе, о твоих способностях и талантах. Разве мог кто-то ожидать иного? Ты привлекаешь к себе много внимания, каждый твой шаг может дать начало новой легенде.

Аруйхи с головы до пят окинул избранного оценивающим взглядом. Юнец выглядел в высшей степени необычно, но впечатление надежды всего народа уана, признаться, пока не производил.

— Но я, — продолжала Онеказа, — пригласила тебя к себе не за тем, чтобы тупить зубы о то, что ты уже слышал десятки раз.

Мотнув головой, Кохопа поднялся и грациозно потянулся, показав сперва когти, затем клыки. Длинный полосатый хвост гулко хлестнул по каменному полу. Тангалоа остался лежать, но смотрел на избранного пристально и внимательно. Аруйхи не питал большой любви к этим тиграм, но в такие моменты чувствовал некоторое совершенно особое родство с ними. Эти грозные воины никогда не теряли бдительности.

— Расскажи мне о себе, Текеху. Расскажи, кем ты видишь себя на своем смертном пути, озаренном благословением Нгати.[nick]Принц Аруйхи[/nick][icon]http://ipic.su/img/img4/fs/1554058142.jpg[/icon][status]Make Huana great again[/status]

Отредактировано Рекке (25.04.2019 20:33:30)

Аруйхи давно пора было бы привыкнуть к «фокусам», что проделывала его сестра, но иногда ему казалось, что это невозможно. Только что они разговаривали вслух, и ему легко удавалось следить за ходом чужих мыслей, но вот между бровей Онеказы пролегает тонкая морщинка, а избранный Нгати меняется в лице, мнется и отвечает вроде бы невпопад. И вот как тут понять, что происходит? Как не упустить момент, когда нужно будет вмешаться?

Аруйхи нахмурился. Разумеется, он знал о способностях Онеказы, которые она унаследовала от предков вместе с короной, и относился к ним с большим уважением, но... Экера, не по душе ему были все эти выкрутасы. Аруйхи предпочитал разговаривать на языке силы, отдавая предпочтение грубой физической, и если в бою ему доводилось сталкиваться с теми, кого пришельцы с большой земли называли сайферами... Это злило. Сайферы редко умели сражаться честно.

Масла в огонь подлили слова избранного. Выбор между гильдией и борделем? Что?

Но высказать свое негодование — к сожалению или к счастью — Аруйхи не успел. Он, затаив дыхание, следил за тем, как невесть откуда взявшаяся вода льнула к руке своего заклинателя и медленно принимала все более узнаваемую форму. На подвижном причудливо преломляющем свет макете легко можно было различить Причал Королевы, Возвышенность Перики, Змеиный Венец и Латунную Цитадель.

Затем чудесное видение пропало, и Аруйхи мотнул головой, коря себя за то, что слишком легко отвлекся. Словно ребенок, которому показали новую игрушку. Избранный продолжал удивлять его. Все ученики Майру так или иначе умели подчинять воду, но никто из них — даже сама Майру — не делал этого с такой легкостью и сноровкой.

Онеказа хлопнула в ладоши, заставив Аруйхи мелко вздрогнуть от неожиданности.

— Слухи не лгали, я говорю, твой талант действительно поражает. Идем, — она решительно поднялась с трона. — Любимый сын Нгати ведь не откажется отобедать с королевой, больше всего на свете желающей единства и процветания народу уана, ее народу?

Не дождавшись согласия — да и можно было разве отказать ей? — Онеказа направилась прочь из тронного зала, увлекая за собой Текеху, Аруйхи и, конечно же, своих тигров. Несмотря на то, что объявила трапезу, подниматься на крышу она не спешила. Дождавшись, пока Текеху поравняется с ней, Онеказа принялась рассказывать ему о дворце, о каханга, о Некитаке, то и дело замедляя шаг, чтобы показать многочисленные мозаики, фигурки, трофеи и гобелены. Аруйхи следовал позади, гадая, что задумала его сестра, и вслушиваясь в редкие ответы избранного, словно какой-то десяток слов мог помочь ему прочитать эту благословленную богиней душу. Текеху казался слишком... открытым? Слишком наивным и искренним — даже для уана. Хорошее качество, если под ним не кроются подводные камни с опасными зазубренными вершинами. Прежде, чем искупаться в этом водоеме, Аруйхи должен был хорошенько прощупать дно.

Наконец, они поднялись наверх. Стражи — два матару, облаченных в блестящие на солнце чешуйчатые доспехи, — встретили королеву и ее брата почтительными поклонами, а избранного — взглядами, полными интереса и восхищения. Восторженные глупцы. Реши сейчас Текеху броситься на Онеказу — они бы не успели ничего сделать. А может, не захотели бы, покорные воле Нгати.

В центре небольшой прямоугольной крыши высился пышный фонтан, окруженный клумбой с сочной цветущей зеленью. Чуть дальше расположилась простенькая беседка — несколько мягких расшитых традиционными узорами подушек-сидений и натянутый над ними плотный тент. На небольшом укрытом скатертью настиле уместились несколько глубоких блюд с лучшими яствами из всех, что только мог предложить Архипелаг Мертвого Огня столу своей королевы. Несмотря на активную торговлю, здесь не было ничего привозного. Аруйхи довольно хмыкнул.

Кохопа и Тангалоа бесшумно обогнули свою хозяйку и вальяжно разлеглись в самой густой тени под тентом. Их хорошо покормили утром, и потому стоящие практически на каменном полу деликатесы их нисколько не привлекали.

— Боги нынче милостивы к нам, трюмы торговых кораблей переполнены коики и свежей рыбой, — Онеказа оправила юбки и грациозно опустилась на подушку во главе стола. Аруйхи занял сиденье сбоку, на некотором отдалении от нее. — Расскажи мне, Текеху, как тебе Некитака? Что ты уже успел увидеть и что тебе еще хотелось бы посмотреть?[nick]Принц Аруйхи[/nick][icon]http://ipic.su/img/img4/fs/1554058142.jpg[/icon][status]Make Huana great again[/status]

На какое-то время разговор поутих, уступив место трапезе. Иногда Онеказа что-то спрашивала, а избранный — отвечал. Иногда — что-то говорила, а избранный — слушал. Иногда — смеялась над его легкими, как морская пена, шутками. Глупая болтовня ни о чем и обо всем сразу, позволяющая расслабиться и хотя бы на несколько минут отрешиться от насущных дел. Аруйхи все больше наблюдал, запоминал, оценивал… и с аппетитом ел — он в самом деле проголодался.

Избранный Нгати… Порой солнце сверкало на его голубой чешуе так ярко, что приходилось жмуриться. В его словах Аруйхи слышал удовольствие и сомнение, ожидание и страх неизвестности, веру и осторожный энтузиазм. Он был словно чистый песчаный пляж, по которому еще не успели потоптаться рыбаки и ныряльщики за ракушками азата. Заботливая мать берегла своего любимого сына. С самого рождения эта рыбка плескалась в самых теплых ласковых водах, не зная ни хищников, ни непогоды.

Если так, то… Некитака еще покажет ему, кто водится в ее омуте, и, к большому сожалению Аруйхи, не все эти встречи можно будет назвать приятными. Текеху не мог не слышать о Глотке, но на его водяном макете ее не было.

— Я рада, — наконец, возвестила Онеказа, отодвигая от себя опустевшее блюдо, — что ты останешься здесь, Текеху. Некитака переживает не лучшие времена. Многие века мы не были едины, и теперь, когда торговые компании рвут Архипелаг на части, один за другим занимая острова, принадлежавшие нашим предкам, мы можем потерять все.

Аруйхи выпрямил спину, расправил плечи и утер сбежавшую по подбородку струйку сока коики. Экера, его сестра слишком быстро перешла от невинных шуток к столь серьезной теме, обсуждения которой не затихали в стенах этого дворца, кажется, даже ночью!

Какая уж тут трапеза. Кусок в горло не лез при мыслях о вражеской армаде, дрейфующей в водах Архипелага.

— Но, — продолжала Онеказа, — добиться мы можем не меньшего, я говорю. Сами того не ведая, торговые компании толкают под знамена каханга все новые племена, и, если богам будет угодно, уана вскоре станут силой, от которой нельзя будет легкомысленно отмахнуться, — она поднялась с пола, высоко вскинув голову, вышла из-под тента и устремила взгляд к безоблачным небесам. — Ни один вайлианский купец больше не посмотрит свысока на моих советников. Ни один полководец Рауатай больше не сплюнет в сторону моих кораблей.

Успевшие задремать тигры оживились и немедленно сопроводили душевный порыв своей хозяйки раскатистым гулким ревом. Онеказа обернулась и поманила Текеху к себе, а когда тот подошел, пристально заглянула ему в глаза — в каждый по очереди. Аруйхи не звали, но он тоже поспешил подняться.

— Я сделаю все, чтобы наш народ снова стал великим. И я хочу знать — поможешь ли ты мне в этом?[nick]Принц Аруйхи[/nick][icon]http://ipic.su/img/img4/fs/1554058142.jpg[/icon][status]Make Huana great again[/status]

***

— Не буду скрывать, Текеху, ты произвел на меня сильное впечатление, — заявила Онеказа, спускаясь на первый этаж и направляясь обратно к тронному залу. — Оправдал лучшие из моих надежд и обманул худшие из ожиданий, я говорю. Полагаю, это можно считать успехом.

Она остановилась и плавно развела руки в стороны. Кохопа и Тангалоа, до сих пор державшиеся позади, выступили вперед и почти одновременно ткнулись головами в ее ладони. Онеказа задумчиво потрепала их за ушами.

«У меня были определенные опасения на твой счет», — помедлив, она обернулась и улыбнулась Текеху теплее обычного. Так, как улыбается наставница или мать, но не королева, которая, несмотря на жгучее желание быть ближе к простым уана, была вынуждена сидеть за высокими каменными стенами. — «Ныне они рассеяны. Экера, возможно, я лишь верю в то, во что хочу верить. Но если ты — не предвестник перемен, что вновь сделают мечту наших предков явью… то я не заслуживаю того, чтобы занимать этот трон».

Хоть голос ее мыслей и звучал тревожно, взгляд Онеказы однозначно давал понять: она в своей правоте нисколько не сомневается. Аруйхи не слышал мыслей, но хорошо знал этот ее взгляд. Да даже не умеючи читать чужие души и смотреть пророческие сны, как углядеть в Текеху — в этом добром наивном мальчишке с широкой улыбкой и чистым открытым разумом — дурное предзнаменование?

Почти неуловимое движение — и тигры бесшумно скользнули вперед, чтобы улечься на своих привычных местах у трона. Онеказа вальяжно поднялась по ступеням и опустилась на сиденье. Из-за ближайшей двери тут же появилась девушка-уана в богатой одежде с целым ворохом свитков и свертков с пальмовыми дощечками.

— Я счастлива, что боги позволили нам встретиться, — Онеказа подозвала к себе девушку, но к документам не прикоснулась. — Время позднее, дела не ждут. Ведь если я не подпишу очередное разрешение на торговлю, кто-нибудь из наших уважаемых вайлианских друзей намусорит в моем дворце своими вырванными с досады волосами, — она негромко коротко рассмеялась и подперла голову рукой, одновременно довольная и усталая. — Экера, в отличие от них, ты всегда будешь желанным гостем под этой крышей. Ступай. Мой брат проводит тебя и, если ты захочешь, покажет город.

Аруйхи, успевший уплыть довольно далеко по волнам своих бессвязных — и оттого бесполезных — мыслей, сморгнул и удивленно воззрился на Онеказу. Блудить по Некитаке в компании избранного Нгати не входило в его планы на сегодняшний вечер.

«Майру будет тревожиться, если он вовремя не вернется».

«Почему не послать с ним воинов?»

«Потому что нам с тобой важно, чтобы Избранный доверял нам, а не нашим воинам», — мягко пояснила Онеказа. — «К тому же, если по пути вы все-таки задержитесь, только ты сможешь убедить Майру не ругать его слишком сильно, я говорю».

Аруйхи закатил глаза и глубоко вздохнул.

— Экера…

С каких это пор он, помимо всего прочего, исполнял еще и роль няньки для любимого сына Нгати? Или дипломата. Ведь именно это имела ввиду Онеказа, говоря о доверии? Да и спорить с Майру, признаться, не хотелось. Никому во всем Архипелаге Мертвого Огня не захотелось бы.[nick]Принц Аруйхи[/nick][icon]http://ipic.su/img/img4/fs/1554058142.jpg[/icon][status]Make Huana great again[/status]

— Что? — не понял Аруйхи. — Почему ты…

Ему пришлось приложить усилие, чтобы не пойти на поводу у старой привычки и не шлепнуть себя ладонью по лбу. После того, как голову его увенчала корона, такие шлепки порой заканчивались кровоточащими ссадинами.

И его сестра хотела от него какой-то там… дипломатии!

—  Я не… Я говорю совсем не это, — он сделал пару шагов вперед, протянул руку и легко коснулся пальцами обнаженного плеча Текеху. Шершавая чешуя непривычно скребнула подушечки пальцев. — Ситуация сейчас сложная, и мысли часто уводят меня прочь от... происходящего рядом — туда, где я бессилен что-либо сделать, и в груди разгорается пламя, способное случайно обжечь невинного. Прости брата нашей мудрой королевы, он не слишком искушен в умении играть словами и скрывать свои чувства за непроницаемой маской.

— Экера, его лицо изъясняется много, но не слишком-то хорошо, — добавила Онеказа с улыбкой, полной шутливой иронии.

Аруйхи глубоко вздохнул и поправил стянутые на затылке волосы — нервный жест, который он позволял себе крайне редко. Онеказа была права в своем беззлобном упреке. Это же надо было — ничего толком не сделать и обидеть Избранного Нгати!

И это он, в случае чего, должен был заболтать Майру? Сестра явно переоценивала его неповоротливый язык.

— Идем. В Некитаке много мест, заслуживающих твоего внимания, я говорю.

Аруйхи развернулся, скрупулезно проверил висящее на поясе оружие и зашагал к выходу из дворца. Онеказа наконец-то могла вернуться к своим королевским делам… если, конечно, трапеза с Избранным не была для нее именно таким делом. Порой Аруйхи казалось, что от своих обязанностей Онеказа не отдыхала даже ночью, когда ее гордый свободолюбивый дух блуждал по грезам и неясным образам будущего в поисках ответов на вопросы о судьбе ее и ее народа.[nick]Принц Аруйхи[/nick][icon]http://ipic.su/img/img4/fs/1554058142.jpg[/icon][status]Make Huana great again[/status]

Не обращая внимания на раскланивающихся перед ним воинов — стражников, теперь их принято было называть стражниками, — Аруйхи обеими руками толкнул массивные двери и выступил из прохладного полумрака дворца под палящие лучи солнца. Полуденная пекло уже спало, на небе по-прежнему не было ни облачка, и, несмотря на постепенно удлиняющиеся тени, город накрыла вечерняя духота. На лишенной волос бронзово-золотистой коже немедленно выступил пот, придающий ей характерный блеск — почти все уана на улицах так блестели — и Аруйхи потянулся, с видимым удовольствием разминая плечи. Густой влажный воздух пропитался морской солью и тяжелым ароматом цветов. В Некитаке было много цветов: они сидели в клумбах и лежали на торговых прилавках, украшали витрины магазинов и подоконники богатых домов, благоухали из петлиц вайлианских щеголей и пышных лей на шеях уана и покрывали гористые склоны в окрестностях города. Сюда, в укрытый высокими стенами двор Змеиного Венца, не долетали ни отчетливый рыбный дух — неотъемлемый спутник причалов и побережья, ни мелкая пыль с оживленных дорог, ни раздражающий глотку запах рауатайской стали, ни, тем более, вонь гниющих на жаре мусорных куч из Глотки.

Аруйхи невольно сморщился. Глотка была его особой головной болью. Место, где древние традиции неожиданно вывернулись наизнанку и показали, какими уродливыми и отталкивающими они могут быть. Где все было правильно и неправильно одновременно.

Каждый раз, когда ему доводилось слышать разговоры о том, что правители Некитаки взяли на себя смелость пойти против вековых устоев и смешать в одном бурлящем котле представителей разных каст, ему хотелось взять из груды отходов самую вонючую кишащую червями рыбную голову и запустить в очередного слепца, не способного ни увидеть, ни предложить решение. Так легко судить, когда ответственность лежит на чужих плечах!

Ладонь машинально опустилась на древко топора, и на душе стало чуть-чуть спокойнее. Аруйхи верил в свою сестру. Верил, что, когда она — они вместе, все население Некитаки, весь народ уана — разожмет жадные челюсти торговых компаний, решить проблему с Глоткой будет гораздо проще.

Втянув носом воздух, Аруйхи понял, что поспешил — рыбой у дворца все-таки пахло. Но дело было вовсе не в рыболовецких шлюпах, ежедневно опорожняющих свои набитые доверху трюмы на Причале королевы. Тонкий и свежий аромат принес с собой — в себе — любимый сын щедрой морской богини. Он, несмотря на недавнюю трапезу, пробуждал аппетит и вызывал в голове образы бескрайнего манящего океана — смирного и ласкового с теми, кто истово чтит Мать Нгати. С высоты Змеиного Венца океан было видно практически отовсюду — он искрился на горизонте, переливаясь всеми оттенками синего, серого, зеленого, пурпурного и даже кроваво-красного.

Но вместо того, чтобы любоваться океаном, Аруйхи обернулся и окинул взглядом нагнавшего его Текеху. В конце концов, тут тоже было, на что посмотреть. Богиня немало потрудилась над своим избранным.

— Экера, у меня нет уверенности в том, что Нгати дала мне право таить на тебя обиду, но знай: твои извинения приняты, — Аруйхи с открытой, но сдержанной улыбкой наклонил голову, так что перья на короне мягко качнулись вперед.

И чего он, в самом деле, надулся, как морской еж? Текеху — всего лишь ребенок. Строптивый, капризный, избалованный и могущественный, но добрый и искренне любящий свой народ. Ему вполне можно было простить некоторые… вольности.

— Полдень миновал, город снова ожил, на улицах будет людно, я говорю. Но едва ли ты из тех, кто боится лишнего внимания, — Аруйхи гулко хохотнул, держа в голове неприятно зудящую мысль: в толпе гораздо труднее увернуться от внезапного ножа в спину. Кто и зачем — если лезвие найдет свою цель, будет уже неважно. Брат у королевы один, избранный Нгати на Архипелаге — тоже.  — Едва ли проводник из меня лучший, чем… как это теперь говорится, дипломат, но я постараюсь не утомить тебя.

Он поймал себя на том, что давно уже не разговаривал ни с кем так легко, позволяя словам из головы перетекать непосредственно на язык, минуя многочисленные преграды. Даже шутил, как умел. Онеказа наверняка удивилась бы — она не раз и не два упрекала брата в излишней мрачности и угрюмости.

— Есть ли в городе место, которое тебе хотелось бы увидеть? Храм Рикуху на Священных Ступенях? Мельница сияющей адры на Причале королевы? Или, — Аруйхи понизил голос, по его лицу пробежала тень, — Латунную Цитадель?[nick]Принц Аруйхи[/nick][icon]http://ipic.su/img/img4/fs/1554058142.jpg[/icon][status]Make Huana great again[/status]