Это безжалостно-солнечное лето душило духотой. Страдали от нее все: разумные, животные, даже растения. Сейчас бы окунуться в воды озера, лечь на его прозрачную гладь, позволив течению нести себя. Либо укрыться среди ветвей векового леса, где за густой завесой листьев вечно царит благодатная тень.
Приличия сегодня требовали от аэдриского света совершенно иного: быть запертыми в каменных залах замка эрла, где сотни разумных одновременно дышат одним воздухом, помогая солнцу еще больше согревать его.
Как не выразить свое почтение эрлу Тайвиггу в шестьдесят седьмой день его рождения? Это было бы возмутительно.
Если не ради улыбчивого старика-человека с доброй улыбкой и лучистыми глазами, то из соображений приличий и планов в извечной игре аристократов следовало терпеть… все. Удручающее отсутствие воздуха, ветра (даже простого сквозняка!), густой запах пота и духов, несмолкающий рокот светских разговоров и жару, достойную дыхания самой Маргран.
Обо всем этом и думала удрученно юная леди Эллиан Тирр, которая прибыла с родителями на прием в честь дня рождения эрла. Ее бледное лицо, впрочем, не выражало никакого недовольства. Она вежливо улыбалась своим собеседникам, едва обмахиваясь веером (им ведь не полагается размахивать как метелкой!), но поддерживать разговор становилось с каждым минувшим мгновением все труднее. Лунная богоподобная задыхалась, до того, что перед ее глазами начинали плыть темные пятна. Звон в ушах нарастал, а леди Седриг и лорд Кад, как назло, вылили на себя по ведру духов каждый. Однако даже резкий запах ванили и мяты не могли скрыть то, как от благородного лорда несет потом.
Улыбка певчей становилась все более натянутой. Ее взгляд становился мутным. Мысли занимал уже не поиск остроумного ответа на вопрос о строительстве дорог в Цитвуде, а вялой хвалой Ондре за то, что Эллиан физически не способна краснеть.
Иначе ее лицо тоже было бы похоже на перезрелый помидор.
Когда лунная богоподобная платком вытерла каплю пота со лба, мир вокруг нее уже плыл и кружился. В распаленном жарой сознании промелькнула мысль о том, что меньше всего на свете хочется быть первой леди, которая потеряет сознание на этом приеме.
- Да, вы… совершенно правы. Ваши комментарии очень проницательны, леди Седриг. Несомненно, сказывается ваш опыт в градостроении.
Каких трудов стоило говорить размеренно, но не жевать слова. Каких трудов стоило придумать повод для того, чтобы уйти, а не сказать им в лицо «Я вот-вот лишусь чувств»!
- Я бы с превеликим удовольствием продолжила приобщаться к вашей мудрости, но, увы, мне придется оставить вас. Кажется, я видела, как матушка меня зовет…
Уже через минуту утомительно-долгих расшаркиваний Эллиан была свободна. Потому – почти счастлива. По крайне мере стоило ей выйти из толпы лордов и леди, как дышать стало легче. Звон в ушах становился тише, а темные пятная перед глазами блекли. Неистово обмахиваясь веером, лунная богоподобная брела по пустым коридорам в поисках открытого окна - на ее пути встречались только закрытые двери. Ситуация начала казаться до смешного отчаянной, когда певчая натолкнулась на исключение – приоткрытую створку от которой тянуло блаженным сквозняком.
Эллиан обнаружила себя в небольшой гостиной, стены которой были уставлены книжными шкафами. В очаге не горел огонь, на небольших диванчиках лежали мягкие подушки. Уютно. Солнце не светило прямо в единственное окно, поэтому в комнате было не так жарко. Лунная богоподобная упала на диван, свирепо обмахивая грудь и шею веером.
Хвала богам, темнота со звоном в ушах отступили. Певчая облегченно улыбнулась и прикрыла глаза.

Совместно

Запыхавшийся мужчина, без стука вошедший в комнату, естественно, не ускользнул от внимания Эллиан. Певчая тут же приосанилась, успела даже поправить волосы, но... приветствия не последовало. Чуть приподняв брови, она наблюдала за молодым эльфом... видимо настолько глубоко погруженным в свои мысли, что он не удосужился посмотреть в сторону. Богоподобная чуть повела бровью. Промолчала. Через пару минут незнакомец, похоже, почувствовал ее взгляды и, повернувшись к ней, помолчал еще немного.
Бедняжка, похоже, перегрелся. Он еще краснее, чем несчастные господа и дамы в главном зале.
Эллиан попыталась улыбнуться ему как можно более ободряюще.
— Вы ничуть не помешали. Прошу вас, присаживайтесь, — певчая жестом предложила сесть напротив нее. — Вы, как и я, ищите спасения от жары. Вас нельзя за это винить... м-м, сударь.
Кто это? Как его звали? Певчая искренне надеялась, что они с этим эльфом раньше не встречались. В противном случае выйдет очень... неловко.
— Алот. Алот Корвайзер, к вашим услугам. — Забыл представиться! Вот дурной-то, хотя с такой жарой и неудивительно, что мозги закипели окончательно. Леди Тирр не собиралась выгонять его поганой метлой, по крайней мере, и это его ободряло. Конечно, всегда оставалась возможность, что она терпит из чистой вежливости и с удовольствием выставила бы краснорожего гостя за дверь, но эльф малодушно предпочёл игнорировать эту вероятность.
Однако это значило, что придётся не стоять молча столбом, а завести какой-нибудь разговор. Все более-менее общие темы для степенных бесед сразу вылетели из головы, оставив только глупые слухи насчёт того, что богоподобная на самом деле подкидыш, или что её костяной нарост отпадает раз в год, будто у оленя рога, и...
"А ещё, говорят, у неё соски тоже светятся! Давай проверим?"
Алот кашлянул, вспоминая, что и так слишком долго подыскивает тему. Он бегло оглянулся, и, не найдя, куда сесть так, чтобы оставаться лицом к лицу с Эллиан, прислонился к краю стола, нервно сцепляя руки.
— Не возражаете против моего присутствия? Простите мне мою неловкость, я впервые... — Да, давай, сказани лунной девке, что впервые видишь такую, как она. Ей наверняка говорили это всего лишь сто сотен раз! — говорю с воительницей, чьё имя сейчас у многих на слуху.
"Я впервые... вижу лунную богоподобную", — невысказанные слова заставили Эллиан натянуть улыбку, чтобы сохранить доброжелательное выражение лица. Ей не хотелось винить эльфа в подобной реакции. В некотором роде она была естественной. Честной, если можно так выразиться. К статусу местной диковинки среди нормальных людей и эльфов богоподобная уже привыкла. Она не обижалась и не огорчалась из-за такого отношения к себе. Даже когда слова выходят столь похожими на лесть.
— Сударь Корвайзер. Очень приятно познакомиться, — ответила певчая со спокойной улыбкой. — О, вы преувеличиваете, называя меня "воительницей". Я лишь стараюсь делать то, что должно для девушки из рода Тирр.
"Для богоподобной девушки из рода Тирр". Впрочем, повиснуть паузе Эллиан не позволила.
— Меня удивляет, однако, что вы наслышаны о моих скромных мытарствах. Надеюсь ничего... вздорного?
Она откинулась на спинку дивана, с невозмутимым видом обмахиваясь веером.
Не удержалась. Стало интересно, что же на самом деле думает эльф. Певчая ожидала, что его лицо покраснеет еще больше. Вряд ли он слышал что-то о том, как ей доводилось помогать людям отца расправляться с бандитами. Тем более она не верила в то, что именно это стало известно общественности.
"Спроси про соски!"
Алот вновь смущённо кашлянул, краснея ещё пуще. Всё это можно было списать на духоту и сухой воздух, но на самом деле он вспомнил ещё порцию дурацких слухов. Их, конечно же, стоило делить надвое; но, может быть, и дыма без огня не бывает?
— Я стараюсь интересоваться происходящим в высшем свете. — ответил маг, теребя пальцами край длинного узорного полотна, хитро задрапированного вокруг плеч и спускавшегося до колен. Про... мягко говоря, неудачное стечение для Эллиан обстоятельств, которое мешало ей быть полноправной наследницей рода, он слышал не однажды. Тон при этом менялся от сочувственного до обвинительного. Сам Корвайзер, пожалуй, мог отнестись к этому двояко. С одной стороны, быть на вторых ролях неприятно, особенно, если обладаешь амбициями. С другой стороны, это даёт больше свободы — ему ли не знать, сколько требуют от старших и единственных детей?
Впрочем — эльф мельком взглянул на дверь — матушка, кажется, вот-вот махнёт на него рукой.
— Слухи о вас ходят самые разнообразные. Но я предпочитаю верить только в то, что вижу своими глазами. — А то, что он видел, никак нельзя было назвать несчастной девицей; по крайней мере, с первого взгляда. Вот со зрительным контактом не ладилось — молочно-матовые глаза богоподобной вроде бы смотрели в сторону Алота, но непонятно, куда конкретно, и это почему-то заставляло мага нервничать.
"Видимо, слышал вздор", — безрадостно подумала Эллиан.
Судя по тому, как шел разговор, ее поджидала очередная светская беседа. Что же, да будет так. Оно к лучшему, хотя честность богоподобная сочла бы по крайней мере интересной, пусть и не самой пристойной. Они оба, пели знакомое каждому аристократу сольфеджо: сложные музыкальные фразы, впрочем, лишенные глубокого слышно. Пропеть их красиво и естественно большое искусство... так и со светской беседой. Узкий спектр дозволенных тем — как семь нот. Сложные переливы терций или октав — суть разговоров, которая меняется, но, почему-то, остается неизменной.
Возможно, когда этот несчастный эльф немного остынет, переливы его остроумия станет приятней слушать.
Сама же Эллиан понимала, что пришла пора ей демонстрировать собственное мастерство.
— Вы поступаете мудро, в первую очередь доверяя своим глазам. Право же, слухи — это бич нашего — да и любого другого — века. Однако я должна признать, что страх перед недоброй молвой удерживает некоторых от непотребств. Нет худа без добра, и, куда более печальная истина: нет добра без худа, не так ли сударь?
Следовало сказать что-то, что хоть немного понизит градус красноты этого эльфа. Философские беседы — это не всегда лучший для того способ.
— Но я заговариваюсь. Такие вещи можно обсуждать бесконечно. Лучше расскажите мне о себе. Обо мне вы, по крайней мере хоть сколько-то наслышаны.
Вот и ещё причина, по которой Алоту так нравилась роль молчаливого наблюдателя — не надо подбирать слова, а ещё лучше — не надо рассказывать о себе. Что вот ему сказать сейчас? Маг-недоучка, сын не особо знатного рода, вдобавок сумасшедший? В какой-то степени ему повезло больше, чем богоподобной: его собственное уродство хотя бы не напоказ, но ровно в той же мере мешает ему стать полноценным наследником. Или хотя бы просто полноценным.
— Мои заслуги куда более скромны — я родом из Цитвуда, и надеюсь поступить к кому-нибудь на службу, как только завершу обучение на рыцаря-мага в Брагганхилл, — Пальцы нервно замотались в драпировку, когда Алот с затаённой надеждой взглянул на леди Тирр. Возможно, она когда-нибудь о нём вспомнит, если ей понадобятся наёмники?..
— Особенно мне удаётся ладить с огненной стихией. — пробормотал он, окончательно стушевавшись. Надо было заготовить речь заранее.
— Вот как? Огненной стихией? — Эллиан поднялась на ноги, продолжая обмахиваться веером. — Говорят, стихии охотнее подчиняются тем, кто родственен им по духу. Вам знакомо это суеверие? Согласно ему, вы должны обладать пылкой и яркой натурой или... что, по-вашему, роднит вас с огнем?
Вопрос действительно интересовал певчую. Она сочла его забавным, пусть и бессмысленным. Конечно, вряд ли характер как-то влияет на искусность магии, но поиск схожестей со стихиями или животными казался безобидным развлечением.
В ожидании ответа, богоподобная лениво прохаживалась рядом с книжными шкафами. Ее взгляд скользил по названиям книг: геральдика, труды по истории — неожиданно — стихи и исследование народного творчества. Литература, похоже, не была собрана по какому-либо порядку, но все корешки рядом смотрелись неплохо
Наверное, их расставили по эстетическому принципу.
Похоже на правду, потому что, судя по слою пыли, хозяин к книгам редко прикасался. Ко всем, кроме одной. Певчая улыбнулась и чихнула.
— Я не заразна просто... пыль, — пояснила Тирр. — Горничным простили непозволительную невнимательность! Но... я задумалась. Мне бы хотелось думать, что библиотека разумного может многое о нем рассказать а не является просто... статусным элементом. У нашего радушного хозяина книги явно застаиваются на полках... кроме одной. Сергио Тартуччио. "Весенние гимны". Вы читали его? У него такая вдохновляющая поэзия! "Лазурь переполняет взор мой, я не могу испить ее до дна. Утренней дымкой гавань переполнив, пришел рассвет. А с ним она одна, сравниться может в красоте..." Хм-м-м. Какая же там была красота? Минуту...
Богоподобная потянулась за книгой и, к своему удивлению, не смогла ее вытащить. Потянула сильнее.
— Ох, Ондра... — растерянная Эллиан прижала пальцы к губам.
Со скрипом шкаф поехал в сторону. За книгой, оказывается, скрывался механизм. Уже через несколько мгновений перед аэдирцами открылся темный проход.
— Это... что это? — прошептала певчая, оборачиваясь к Алоту.

- Сударь Корвайзер!
Белые глаза богоподобной широко раскрылись. Руки сами собой оказались прижаты ко рту. Эллиан с ужасом смотрела на то, как эльф летел вниз, не в силах остановить его падение.
- Сударь, вы живы?!
Обеспокоенная певчая поспешила вниз по лестнице, сама едва не упала, но вовремя зацепилась за стену. Пару сломанных ногтей девушка даже не заметила. В ушах стучала кровь: в темноте не было видно дышит ли Алот, а за диким биением собственного сердца Тирр почти ничего не слышала.
"Какой бесславный конец для бедного эльфа... Нет, нет... быть не может!"
- Сударь!
Эллиан опустилась на пол, склоняясь над несчастным магом. В темноте пятна на ее руках мягко светились, но никак не помогали разглядеть, что творится с пострадавшим. Забыв о всяких приличиях, она на ощупь искала шею Корвайзера. Проверять пульс не понадобилось: эльф был теплым, явно двигался.
- Хвала богам, вы в порядке, - выдохнула богоподобная, помогая Алоту встать на ноги и придерживая его за локоть, - Поднимайтесь аккуратно, я помогу вам взойти по лестниц...
Эллиан затихла, услышав в темном проходе сбоку шаги. Мгновение спустя увидела свет факела и фигуры: человек и амауа. Певчая шумно сглотнула. В свете факела она уловила отблеск обнаженного клинка. Схватка не так страшила как то, что девушка сейчас была безоружной. К тому же один на один она всегда была неважным бойцом: ее способности лучше всего раскрывались, когда она работала в команде с другими. Один единственный волшебник без гримуара на целую "команду" не подходил.
- Кто там? Отвечайте! - рявкнул амауа, надвигаясь на юных аристократов как живая гора.
Человек рядом пробормотал что-то, но певчая не расслышала.
- Мы гости, конечно же! - вырвалось у богоподобной, прежде чем она успела сообразить, что происходить. - Разве мы были бы тут без приглашения?
- А кто, с позволения сказать, вас пригласил в эту комнату?
Эллиан чуть не закричала, но вовремя закусила язык: голос принадлежал лорду Тайвиггу, самому имениннику.
- О, он... просил не разглашать своего имени, - быстро ответила Тирр, не дав повиснуть паузе. - Видите ли, он опасался, что вы не поймете... Пожалуйста, помогите сударю Корвайзеру, он ушибся, когда спускался с лестницы. Если... если вы простите мне мою прямоту, должна сказать, что вы очень неосмотрительно оставили лестницу неосвещенной!
В тишине певчая слышала биение своего сердца.
- Ну что вы? Я всегда рад новым друзьям по интересам, которые разделяют мою широту разума.
Голос лорда звучал мягко, действительно по-доброму. На это Эллиан могла только надеяться, пусть она и не понимала, что происходит. Амауа убрал меч в ножны и стало ясно, что, что бы не происходило, события разворачиваются не так уж и плохо для Корвайзера и Тирр.
- Прошу вас, помогите сударю... - напомнила певчая.
- Конечно, пройдемте за нами и мы окажем сударю Корвайзеру посильную помощь...
Эллиан быстро улыбнулась Алоту и шепнула:
- Пока что все в порядке.